Дай мне имя

Наступили какие-то странные времена. Из внешнего мира поступают странные новости. А меня самого практически полностью перестал интересовать сам материальный мир. Он представляет себя каким-то важным персонажем, чьи религиозные чувства чего-то стоят. И эта труха настолько повсюду, что я сам перестаю чувствовать себя человеком. С устройством на работу моя жизнь безусловно приобрела ритм, который вроде бы должен меня приобщать к человеческому. Однако, на деле я всё больше отдаляюсь от повседневности. Уже не в первый раз, приходя с работы я ложусь полежать и просыпаюсь только ночью. Мыслей вроде бы не так много, даже вполне как всегда, но писать хочется постоянно. Странно жаловаться на вдохновение. Свободного времени немало, но его не хватает. Уж слишком много времени мне необходимо на созерцание, наблюдения. Приходится экономить абсолютно на всём. Отказывать друзьям в общении, забивать на ответы на форумах и социальных сетях, и что вполне может удивить, я нахожу пользу в продумывании всех своих действий вплоть до последовательности выключения горячей и холодной воды, когда принимаю утром душ.

Комната прибывает в абсолютном бардаке.  Рядом с кроватью лежит куча шести, которую отрыгнул мой кот, но заботят меня совсем другие вещи. В сетевом журнале десятки черновиков и обрывков мыслей. Так странно быть собой в последнее время. Непроходящее чувство борьбы. Это чувство, которое я несу сквозь годы. Его природа и двойственна и мало мне понятна. Я легко понимаю, кто я, что я умею, что мне важно. Но складывается впечатление, что ответ на вопрос почему всё человеческое мне даётся через порой чудовищные испытания, может ответить только мой умерший 30 лет назад отец. Я принимаю эти испытания как должное, и в этом и есть двойственность. Никто и никогда не остался бы мной при тех же обстоятельствах, а я продолжаю бежать и сушить ветром слёзы на застывшем от восхищения лице.

Тысячи раз я пытаюсь передать то великое ничто, которое со мной происходит. Вокруг меня пустота, которая просто задыхается от моего присутствия. Люди, уверенные, что вполне могут причинить мне вред, совсем не понимают того, что выглядят в моих глазах абсолютно беспомощными, запертыми в своих тесных мыслях жертвами обстоятельств. Однажды, в пятницу вечером, мир перестал быть для меня вызовом. Наполненный глупцами и предателями, его огни перестали меня слепить, он потускнел и сквозь мрак, в который он погрузился, вдруг стал виден отблеск границ его стеклянной коробки.

Наверно, это плохо, что людей восхищает только то, что может уместиться в их голове. Однажды, не уместившись в чьей-то голове, можно стать тенью. Тень, подобно чёрным чернилам букв на белом листе, способна проецировать смысл бытия. Но перестав быть просто человеком, есть вещи несомненно заставляющие меня выть на Луну. Простота. Простота моего человеческого голоса и тепла. Я не могу её отдать. Я буду её хранить. Где ты. Я люблю тебя.