Читая свои недавние строки, вспомнилась одна история. Специфика современных женщин в том, что они не в состоянии поддерживать реальность ходом каких-то событий и решений. Для них крайне и чересчур нужна эмоциональная составляющая. Если они видят, что происходит нечто, чего они не ждали, а главное, что их не возбуждает, то у них начинается процесс отторжения и отказа от этого. В общем, некоторое неприятие реальности, и попытка убежать, спрятаться куда-нибудь, в какие-нибудь танцы, фильмы, ёблю на стороне. Не суть важно.
Так вот, в первых неделях моего общения с подругой несколько раз происходили такие вот трещины. Ничего особого не случалось, но как раз это и заставляло чувствовать мою девушку себя чужой, а меня буквально посторонним человеком. Это легко объяснимо, потому что всё её восхищение держалось исключительно на ветре чувств, который нет да нет, и утихал. В какой-то такой вот день, у ней возникли серьёзные сомнения, что я именно тот самый, который наполнит её существования смыслом, великим замыслом Мастера.
Я не скажу, что был как-то этим удивлён или растерян. Чтобы держать мою девушку под впечатлением, мне всегда было достаточно быть собой. Забавно, что это работало абсолютно всегда. Даже сейчас. Человек меня просто избегает, чтобы пизда не протекла. Так вот, и в тот вечер, мы сели на скамейку возле её дома, разговор по началу шёл какой-то дурацкий, до момента, когда я спросил её, хочет ли она вернутся обратно в жизнь без меня. Тогда я действительно мог просто исчезнуть прямо на той скамейке. Её фантазия не подвела трезвость моих слов. Она представила, что меня никогда не было, я мы не переписывались, ни гуляли. И сразу исчез тот огромный пласт. Надо сказать, для меня во многом оказалось сюрпризом, что её чувства сработали в правильном направлении, во имя сохранения того лучика света на той фотографии, который заставил меня перестать молчать.
Мысль о том, что меня могло бы и не быть, взбудоражило её измученное без искренности сознание. Мы поднялись к ней домой, и так как дома никого не было, мы могли спокойно сидеть хоть до утра. Какое-то время мы то сидели, то обнимались, то страстно вдыхали друг друга. Девушка настолько разгорячилась, что едва ли могла сдерживать свою сущность. В какой-то момент, её одежда просто стекла с её тела. Она прыгала и танцевала в одних уже белоснежных трусах, как будто была намазана тем кремом из «Мастера и Маргариты». В ней проснулась всезаполняющая пространство страсть. Я не скажу, что я был каким-то просто зрителем. Всё что происходило, происходило в ответ меня, моих чувств и слов. Мой взгляд был полон прожекторного света, направленного на её выступление. В мире не было более воспламененной нежностью существа.
Читатель может подумать, что в такой ситуации искромётный секс просто неизбежен. У меня была учетверённая эрекция, трусы мои давно были мокрыми, и не просто от этого безумного чувства ощущения доступной разгорячённой девушки. За этот вечер, из тех моих слов выросло нечто, что само по себе было крайне пьянящим и возбуждающим до дыма в глазах. Появилось ощущение того, что если я буду жадным и не сохраню целомудрие, то этот прекрасный цветок будет сожжён плотской страстью. В тот момент я ощутил степень разности высокого и пошлого. По дороге домой, я шёл уже под утро, мне было жалко девушку оставшуюся в такой вечер без секса. Обычно, девушки такие вещи не прощают и не забывают. Но это именно то, что мне надо было. Мне надо было, чтобы она никогда не забыла моих слов сказанных на скамейке. Чтобы помнила цену этой маленькой искорке, в свете которой мы нашли друг друга в этом изъеденном низостью мире. И не всё в нём держится на мокрой пизде и беспомощных членах настоящих мужчин. Вот такое предложение, чтобы пост не терял оскорбительного характера и старой доброй желчи.
Так вот, в первых неделях моего общения с подругой несколько раз происходили такие вот трещины. Ничего особого не случалось, но как раз это и заставляло чувствовать мою девушку себя чужой, а меня буквально посторонним человеком. Это легко объяснимо, потому что всё её восхищение держалось исключительно на ветре чувств, который нет да нет, и утихал. В какой-то такой вот день, у ней возникли серьёзные сомнения, что я именно тот самый, который наполнит её существования смыслом, великим замыслом Мастера.
Я не скажу, что был как-то этим удивлён или растерян. Чтобы держать мою девушку под впечатлением, мне всегда было достаточно быть собой. Забавно, что это работало абсолютно всегда. Даже сейчас. Человек меня просто избегает, чтобы пизда не протекла. Так вот, и в тот вечер, мы сели на скамейку возле её дома, разговор по началу шёл какой-то дурацкий, до момента, когда я спросил её, хочет ли она вернутся обратно в жизнь без меня. Тогда я действительно мог просто исчезнуть прямо на той скамейке. Её фантазия не подвела трезвость моих слов. Она представила, что меня никогда не было, я мы не переписывались, ни гуляли. И сразу исчез тот огромный пласт. Надо сказать, для меня во многом оказалось сюрпризом, что её чувства сработали в правильном направлении, во имя сохранения того лучика света на той фотографии, который заставил меня перестать молчать.
Мысль о том, что меня могло бы и не быть, взбудоражило её измученное без искренности сознание. Мы поднялись к ней домой, и так как дома никого не было, мы могли спокойно сидеть хоть до утра. Какое-то время мы то сидели, то обнимались, то страстно вдыхали друг друга. Девушка настолько разгорячилась, что едва ли могла сдерживать свою сущность. В какой-то момент, её одежда просто стекла с её тела. Она прыгала и танцевала в одних уже белоснежных трусах, как будто была намазана тем кремом из «Мастера и Маргариты». В ней проснулась всезаполняющая пространство страсть. Я не скажу, что я был каким-то просто зрителем. Всё что происходило, происходило в ответ меня, моих чувств и слов. Мой взгляд был полон прожекторного света, направленного на её выступление. В мире не было более воспламененной нежностью существа.
Читатель может подумать, что в такой ситуации искромётный секс просто неизбежен. У меня была учетверённая эрекция, трусы мои давно были мокрыми, и не просто от этого безумного чувства ощущения доступной разгорячённой девушки. За этот вечер, из тех моих слов выросло нечто, что само по себе было крайне пьянящим и возбуждающим до дыма в глазах. Появилось ощущение того, что если я буду жадным и не сохраню целомудрие, то этот прекрасный цветок будет сожжён плотской страстью. В тот момент я ощутил степень разности высокого и пошлого. По дороге домой, я шёл уже под утро, мне было жалко девушку оставшуюся в такой вечер без секса. Обычно, девушки такие вещи не прощают и не забывают. Но это именно то, что мне надо было. Мне надо было, чтобы она никогда не забыла моих слов сказанных на скамейке. Чтобы помнила цену этой маленькой искорке, в свете которой мы нашли друг друга в этом изъеденном низостью мире. И не всё в нём держится на мокрой пизде и беспомощных членах настоящих мужчин. Вот такое предложение, чтобы пост не терял оскорбительного характера и старой доброй желчи.
Комментариев нет:
Отправить комментарий