С наступлением снежной поры я особенно много стал передвигаться пешим ходом. Из велосипедных прогулок по осенней романтике мир быстро скатился в безысходно продуваемые поиски живого тепла. В этом году литья упали с деревьев особенно резко, обнажив свои вены моих мыслей неприкрытого одиночества.
Нет ничего странного в том, что в сложнейшие моменты своей привычной жизни нет да нет, вспомнишь как однажды был счастлив, чтобы вдруг озадачиться, как же ты это всё потерял. Наверно, так оно и есть. Только не для меня.
Я действительно сегодня ещё раз вспомнил, как был счастлив, однажды внезапно вернувшись к своей любимой поздно ночью. Оказавшись так рядом, наверно впервые в жизни, я почувствовал, что стал свидетелем триумфа нашей любви. Это была ночь нашего венчания. Ночь, когда мы были уже глубоко друг в друге ещё до того, как я разбудил её своим теплом.
Холод пронизывал моё тело, пока целовал эти картины, лежащие во мраке моего сознания. И пусть он всегда был причиной моих постоянных переохлаждений, мне никогда не было до него особого дела. Он лишь слуга в противоположность теплу. Его задача хранить, хоронить. У тепла беречь, оберегать. И если у тепла есть языки пламени, то, надо полагать и у холода они есть.
Глядя на летающий по спирали во дворе дома рванный пакет, я вдруг представил, как легко он может залететь в какое-нибудь открытое окно, если только кто-то осмелится открыть хотя бы форточку в такой сквозняк. Внезапно, в своей памяти я увидел открытое окно и заполненную холодом пустоты квартиру. Я увидел окоченевшее тело висящее в ванной. Несколько дней назад это был живой человек, который сам открыл окно, чтобы впустить то, что сохранит и похоронит его.
Это была история одной из подруг моей любимой, рассказанная мне её устами в тот холодный день нашего венчания. Незадолго до моего возвращения, брат той подруги, решил неразрешимую зачаду жизни. Не найдя методов добра на поистине существо, которое наделено как правило иными правами, он повесился. Даже когда я звонил, моя возлюбленная не давала повода мне заподозрить, что этот неизвестный мне человек уже мёртв. Только после моего приезда, она рассказала мне, что за разлука сыпала лепестки нам под ноги.
Падающие на заснеженные леса самолёты без выживших. Человек, упавший с пятого этажа на холодный кафель торгово-развлекательного комплекса, тоже совсем знал, что и его кровь докапает в эти строки. Даже маленькая девочка, которую задавило в нескольких метрах от материнской любви, совсем уже не узнает о нашей любви на этих страницах.
Не так уж это просто, не слышать голоса того, кто приходит тебе во снах. Я не знаю через сколько литров боли моя невеста вспомнит дрожью своей кожи, как давно она уже жена. Наверно, нужно нечто большее, чем любовь, ведь она оказалась совсем не в силах заставить людей называть вещи своими именами. И когда это не под силу даже холоду, приходит смерть.
Нет ничего странного в том, что в сложнейшие моменты своей привычной жизни нет да нет, вспомнишь как однажды был счастлив, чтобы вдруг озадачиться, как же ты это всё потерял. Наверно, так оно и есть. Только не для меня.
Я действительно сегодня ещё раз вспомнил, как был счастлив, однажды внезапно вернувшись к своей любимой поздно ночью. Оказавшись так рядом, наверно впервые в жизни, я почувствовал, что стал свидетелем триумфа нашей любви. Это была ночь нашего венчания. Ночь, когда мы были уже глубоко друг в друге ещё до того, как я разбудил её своим теплом.
Холод пронизывал моё тело, пока целовал эти картины, лежащие во мраке моего сознания. И пусть он всегда был причиной моих постоянных переохлаждений, мне никогда не было до него особого дела. Он лишь слуга в противоположность теплу. Его задача хранить, хоронить. У тепла беречь, оберегать. И если у тепла есть языки пламени, то, надо полагать и у холода они есть.
Глядя на летающий по спирали во дворе дома рванный пакет, я вдруг представил, как легко он может залететь в какое-нибудь открытое окно, если только кто-то осмелится открыть хотя бы форточку в такой сквозняк. Внезапно, в своей памяти я увидел открытое окно и заполненную холодом пустоты квартиру. Я увидел окоченевшее тело висящее в ванной. Несколько дней назад это был живой человек, который сам открыл окно, чтобы впустить то, что сохранит и похоронит его.
Это была история одной из подруг моей любимой, рассказанная мне её устами в тот холодный день нашего венчания. Незадолго до моего возвращения, брат той подруги, решил неразрешимую зачаду жизни. Не найдя методов добра на поистине существо, которое наделено как правило иными правами, он повесился. Даже когда я звонил, моя возлюбленная не давала повода мне заподозрить, что этот неизвестный мне человек уже мёртв. Только после моего приезда, она рассказала мне, что за разлука сыпала лепестки нам под ноги.
Падающие на заснеженные леса самолёты без выживших. Человек, упавший с пятого этажа на холодный кафель торгово-развлекательного комплекса, тоже совсем знал, что и его кровь докапает в эти строки. Даже маленькая девочка, которую задавило в нескольких метрах от материнской любви, совсем уже не узнает о нашей любви на этих страницах.
Не так уж это просто, не слышать голоса того, кто приходит тебе во снах. Я не знаю через сколько литров боли моя невеста вспомнит дрожью своей кожи, как давно она уже жена. Наверно, нужно нечто большее, чем любовь, ведь она оказалась совсем не в силах заставить людей называть вещи своими именами. И когда это не под силу даже холоду, приходит смерть.
Комментариев нет:
Отправить комментарий