Недолив пены

Вот закончилась вторая трудовая неделя беспросветного бодрствования. Это пугающе нелепо, что произошло столько событий, была провёрнута куча никчёмной работы, но нет никаких доказательств. Одна неуклюжая усталость, которую я хочу напоследок поиметь в качестве хоть какого-то вдохновения.

За это недолгое время родилось не мало страниц черновиков, но цели делать публикации ради публикации никогда не стояло, поэтому не факт, что я когда-нибудь к ним вернусь даже в роли читателя. С одной стороны, понимание того, что всё это шлак, в чём-то даже достижение. Я снова поднял планку. Хотя скорее просто передвинул куда-то в сторону.

Это так грустно, что нельзя себя клонировать. А процесс разговора с собой выглядит и странно, и скучно, и не менее грустно. В чём-то, это в родстве парадоксу чужого восприятия. Чем больше я открываюсь людям, тем больше они уходят совсем не туда в понимании меня. Безусловно, для меня это источник вдохновения. Я лишь принимаю вызов и начинаю уточнять и уточнять. Но обратная сторона этой монеты - отчаянье.

Ясно понятно, что я никогда бы не смел требовать полного понимания себя, тем более у окружающих. Достаточно знать, что я субстанция, которая не в силах видеть себя со стороны, чтобы ничего уже не требовать. Но осознание того, что никакие мои попытки обнажить себя не приводили к устойчивому результату, наводит на странные размышления.

Плюс в том, что это можно использовать в художественных целях. В одной из моих идей для полноценных работ происходит вполне обычная жизнь, до момента, когда один из героев заподазривает подвох в порядке вещей. Идея подразумевает то, что подвох этот должен быть чрезвычайно тонок и неуловим никаким сознанием обывателя. Но и высосанным из пальца подвох тоже не должен быть. Образно говоря, герой натыкается на пределы миры, за которыми в некотором виде существует замысел.

Не уходя далеко от темы, я вполне ощущаю пределы мира, по-крайней мере человеческого. И по сути, для этого не пришлось ударятся головой и попадать в какие-то ситуации, повисая вниз головой над пропастью. Столкнувшись с достаточно простыми вещами, такими как обман, страх, тщеславия, и чёрт, даже любовь, в том виде, в котором она представлена на самом деле, я начал чувствовать рельеф. Как однажды, пробегая по улице со своей максимальной скоростью, я вдруг понял, что вижу асфальт ногами, просто потому, что эти вспышки чувств от касания моих ног начинают формировать живую картинку из-за той скорости, с которой я переступаю. Конечно, всегда было ясно, что этот асфальт в тот момент и был границей моего мира, которую я старался обежать. Но я никогда не чувствовал её до того момента.

Чем больше я выкладываюсь, тем меньше люди меня понимают, тем больше приобретают фальшивую уверенность, что знают меня. Я начинаю осознавать это как некий предел мира. Столкновение с этим может вызывать всё что угодно. У людей, как правило, это вызывает злобу в том или ином виде. Но у тех же людей, это связано с какой-то конкретной мыслью, которую они не могут до нести до кого-либо.

В моём случае, этот подвох гораздо более тонок. И если злобу можно метафорически назвать бессмысленным нагревом, то мне удаётся избежать этой утечки, превращая человеческое непонимание в нечто совсем иное, в чём можно разглядеть что-то целое и взаимосвязанное.

Важный момент в том, что нельзя считать поиски причины такого неправильного восприятия  бессмысленными. Во-первых, даже самые бредовые идеи проходя через сито моих мозгов принимают неожиданные, именно неожиданные формы, а это уже интересно. Во-вторых, мир таким удивительным образом деградировал, что самые прописные истины уже выглядят результатом невероятных трудов. И развеять пару иллюзий хоть в чьей-то голове это уже успех.

Это скверно, что так не мало людей, которые со мной знакомы не берут у меня лучшее, что я мог бы им дать даже не заметив ущерба. Спрашивают не о том. Не договаривают. Обманывают даже, чтобы изолировать того, кто итак живёт в совершенно другом мире. И все они живут в каких-то пузырях, в которых дышат этими небогатыми представлениями. Вопрос, что они так берегут? Этот пузырь и есть их собственное представление о себе? Боятся, что я могу вдруг взять и не оставить камня на камне от их скорлупы толщиной в одну молекулу?

И хотя во мне нет природы разрушения, никто из читающих этих строки, вероятно, никогда не поймёт, что все эти десятки тысяч слов не несут моей сути. Всё это лишь вероятность вероятности. Я не результат. Я процесс. Просто процесс. И однажды начавшись в чьей-то реальности, былую уже не вернуть. И люди пытаются бороться именно с этим, а не со мной. Именно это они хотят перехитрить, не доспросив меня, не допив меня.